Всевозможные слухи о том, что легендарный «Тистлгорм» закроют на ремонт, уже давно будоражили воображение дайверов во многих странах мира. Некоторые делились «достоверной» информацией, полученной от египетского правительства, о том, что корабль обнесут большой металлической клеткой, оставят только ворота для входа и выхода, а дайверов будут пускать на рэк в ограниченных количествах только по специальным разрешениям в сопровождении подводной полиции.
А на рифе Шааб-Али откроют плавучую кассу, в которой будут продавать билеты счастливчикам. В общем, все так и случилось, только без клетки, полиции, но при активном участии известной египетской экологической организации ХЕПКА (HEPCA -Hurghada Environmental Protection and Conservation Association).
В октябре 2007 г. ХЕПКА начала активную компанию по спасению красноморских рэков. Начинать решили с «Тистлгорма», который, по мнению специалистов, подвергался процессу ускоренной коррозии и деформации из-за массового посещения дайверами. О предстоящем «ремонте» рэка было объявлено на родине «Тистлгорма» в Великобритании во время фестиваля «Дайв-шоу» в Бирменгеме. Англичане с энтузиазмом откликнулись на призыв спасти национальное достояние от разрушения и сохранить его для будущих поколений дайверов. В результате ХЕПКА получила моральную, а самое главное, финансовую и юридическую поддержку от международных фондов, правительств, региональных организаций и тысяч дайверов.
Осенью 2007 года «Тистлгорм» посетила научная делегация из Каира, которая определила главные направления работ по консервации корабля. Было решено установить изолированные от рэка швартовочные буи, убрать все канаты, по которым дайверы поднимаются и опускаются на корабль, и просверлить отверстия в корпусе, через которые мог бы выходить воздух от дайверов, скопившийся внутри корабля.
2 декабря дайв – сайт «Тистлгорм» был официально закрыт для дайверов. На рифе находились только два дайв-бота с персоналом ХЕПКА и дай-верами-добровольцами.
Мохаммед Эль-Хаммуд из египетского дайв-центра «Red Sea Explorers», участник экспедиции по консервации «Тистлгорма» рассказывает:
На «Тистлгорм» я впервые погрузился в 1997 году, когда работал дайв-масте-ром в Шарм-эль-Шейхе. Я просто влюбился в этот рэк с первого взгляда. Наш дайв-центр специализируется на исследовании затонувших объектов в Красном море. Поэтому, узнав о том, что ХЕПКА собирается заняться работами по консервации «Тистлгорма», мы решили принять в этом самое активное участие.
От нашего дайв-центра в работах принимали участие я, мой друг и коллега Фейсал Халаф и экипаж нашего сафарийного бота «Тала». Мы предоставили участникам экспедиции все необходимое оборудование для подводных работ. Хотя корабль находится на глубинах, доступных для рекреационного дайвинга, нужно учесть, что тяжелые физические работы на глубине 30 метров ставят эти погружения на грань технических. «Тала» оборудована всем необходимым для таких погружений. Все наше техническое оборудование для дайвинга было предоставлено в распоряжение ХЕПКА. Хорошо зная рэк, мы делились своим опытом о течениях и особенностях погружений в этом районе. Было просверлено много отверстий в грунте.
Наше первое посещение «Тистлгорма» в рамках программы консервации состоялось в октябре 2007 года. Затем мы каждую неделю во время северных сафари посещали рэк и на каждом погружении проводили необходимые замеры участков дна, снимали на видеокамеру рельеф вокруг корабля, брали образцы грунта на дне, делали картографирование, находили воздушные карманы внутри корпуса, выполняли массу других вещей, связанных с подготовительными работами.
Во время самой операции по консервации мы начинали работы рано утром. Все без исключения вкалывали с большим энтузиазмом. Мне приходилось работать со сверлильной машиной на грунте и на корпусе корабля. Я таскал цепи, загонял в грунт болты, вязал веревки к цепям и закручивал болты на металлических стяжках. В общем рутинная работа по установке швартовочных буев. Дайверы постоянно меняли друг друга.
Работавший дайвер находился на дне не более 30 минут. Каждый получил инструкцию всплывать по истечении этого времени. Все участники работ дышали 32-процентным найт-роксом. При всплытии для прохождения декомпрессии отстаивались в среднем по 10 минут на кислородных баллонах, подвешенных на 4 метрах под ботом. Соответственно, среднее время нахождения под водой не превышало 40 минут. Мы тщательно следили за этим, чтобы обеспечить безопасность всех работающих под водой. Компрессоры и мешалки на «Тале» работали непрерывно, забивая баллоны. Я постоянно следил за тем, чтобы в баллонах постоянно был кислород. Мы работали днем с короткими перерывами на еду. Естественно сильно уставали. Заканчивали в 9 вечера, потом готовили смеси и оборудование к следующему дню и шли отдыхать.
Никаких серьезных инцидентов за время экспедиции не было. Все прошло хорошо, за исключением одного случая легкой баротравмы среднего уха у одного дайвера. Работы проводились не только сотрудниками ХЕПКИ, но и опытными дайверами – добровольцами из Шарм-эль-Шейха, Эль-Гуны, Хургады. Без добровольцев, вне всякого сомнения, работы продолжались бы гораздо дольше. В команде были дайверы из разных стран – египтяне, голландцы, французы, немцы, англичане, и даже армянин.
Мобильный телефон у президента ХЕПКИ Али Амра трезвонил не переставая с утра до ночи – звонили чиновники из правительства, дайверы из разных стран, журналисты. Все выражали признание за то, что ХЕПКА делает для спасения «Тистлгорма».
Мы позвонили Мохаммеду Эль-Хаммуду из редакции прямо на борт «Талы» утром 8 декабря 2007 года: «Марио (так мы его зовем по-дружески), «Предельная глубина» интересуется, как идут работы на рэке… »
– Перезвоните через 15 минут, прокричал он в трубку сквозь вой и свист синайского ветра. – Я только что вылез из воды!
Мы в красках представили себе, как Мохаммед, стягивая мокрый костюм и прижав мобильник ухом к плечу, пытается укрыться от пронизывающего ветра, а заодно и отбиться от назойливых московских журналистов.
Через 15 минут голос Мохаммеда, прорываясь через булькание «Мобинила» сообщил, что все идет нормально, что запланированные работы, в которых принимают участие 16 дайверов, подходят к концу, и в течение следующей недели, до 16 декабря рэк будет снова открыт для дайверов. Мы узнали, что ХЕПКА планировала завершить все работы к понедельнику 10 декабря, но сильный ветер и течение препятствуют тому, чтобы выдерживать график работ.
– Да чего тут говорить! Прилетайте и все сами увидите. Заодно и дрель поможете держать! Как быстро добраться? Прямо на парашюте прыгайте с самолета – мы подберем! Если боитесь парашюта, то садитесь на спидбот в Шарме. Остановка – риф Шааб-Али. Ну, так что? Ждать вас? Командировка на «Тистлгорм» Вы знаете дайверов, которые откажутся от приглашения поучаствовать в ремонте знаменитого рэка? Я таких не знаю!
Наш самолет, ожидая разрешения на посадку в Хургаде, полчаса кружил над Гобальским проливом, над рифом Абу – Нахас, над рифом Шааб – Али, где четко виднелась пара яхт. Действительно парашют бы пригодился. В результате на сам ремонт мы опоздали – команда ХЕПКА вернулась в Хургаду раньше запланированной даты. Но зато мы поучаствовали в устранении недоделок на только что отремонтированным «Тистлгорме»!
Декабрьское Красное море – это не бархатный октябрь, не знойный июль, и не доброжелательный май. В декабре утром и вечером дует холодный ветер, на море часто штормит, в отеле включаешь кондиционер на тепло, а после вечерней прогулки отогреваешься в горячем душе.
Нырять в это время прохладно, особенно, когда, остудившись в море, снимаешь гидрокостюм на палубе. Ветер выбивает из тела крупную дрожь, правда трехмиллиметровая открытопорая поддева немного смягчает ситуацию. Шлем лучше снимать в последнюю очередь и сразу же надевать шапочку. Иначе в мокрых ушах ветер свистит и завывает, и продуть их может на раз-два. Не знаю как кому, а мне вид разыгравшейся стихии всегда поднимает настроение, вдохновляет и романтизирует, но и концентрирует тоже – авантюры я люблю только достаточно безопасные. Попрыгать под ливнем, приветствуя молнии, и стих на скаку сочинить это одно, а вот под дерево в грозу становиться – совсем другое.
Над «Тистелем» со стихиями было все в порядке: ветер, гнавший облака и волны, под волнами – течение, а где-то там огромный железный корабль, 70 лет пролежавший на дне… И мы, когда спустимся к нему, будем там одни… ну, ладно, впятером.
Если учесть, что яхт там будет совсем немного, потому что только сегодня заканчивается закрытый период, и вряд ли все дейли – боты уже успели обзавестись зодиаками… Ну разве что сафарийник – другой подойдет, не побоявшись 3-4 – балльных волн. Так и оказалось. В первый день мы были одни, во второй – на три часа пришел дейли-бот из Шарма и один сафарийник.
По сравнению с опытными напарниками чувствую себя «лопушком зеленым», а с инструктором технарем – кейвером Мохаммедом мой небогатый опыт в сотню – другую рекреационных дайвов даже и сравнивать неловко.
Яхта припаркована на два каната. Пора под воду. Очередной раз дивлюсь на снаряжение Мохаммеда: сухой костюм, спарка, стейджик, скутер, канистровый фонарь, буй, катушки и еще куча
всякой всячины в необъятных карманах… О, позже я оценила всю прелесть этой всячины! Но пока проверяю собственное снаряжение, вроде все на месте – баллон открыт, найтрокс проверяла, фонарь работает, буй в кармане. Первое погружение будет с носового конца, чтобы попасть точно к запланированному месту. Пока ждала остальных, волны трепали меня как флажок на канате укормы, потом течение отнесло нас к веревке на носу, и мы пошли вниз. По канату, на котором на 4 – метровой глубине висят два баллона с приятной надписью «Oxygen», спускаемся на руках, течение задает идеальный горизонтальный
«трим». Заканчивается наш белый швартовочный канат, он привязан к ярко-желтой шамандуре, прикрепленной толстыми цепями ко дну. Вокруг из дна парами, как грибы, растут такие же нарядные люминисцентно – желтые шамандуры. От них до борта метров пятнадцать, но видимость не очень хорошая, так что плыву в направлении чего-то огромного, темного и расплывчатого. Это борт, а палуба, оказывается, выше.
Что такое «Тистлгорм» написано немало, повторять не буду, да и лучше самому один раз увидеть, чем сто раз прочитать. Расскажу лучше о запомнившемся. Я, например, помогала Мохаммеду прочищать просверленные в бортах рэка дырки, которые довольно быстро зарастают ржавчиной. Висела рядом и сочувствовала Мохаммеду, который металлической монтировкой расширял отверстие, из которого вырывалась наверх струйка воздуха. А еще молоток держала и фонариком светила. Потом помогала отвязывать старый толстый канат на носу корабля и к шамандуре его тащить – вот помучались! Держала двумя руками новый канат, пока Мохаммед его к цепи прикреплял фиксаторами. Пустячок, а приятно приобщиться к общественно-полезному делу.
А еще узнала, зачем на затонувших объектах нужен скутер. Чтобы быстро перемещаться и экономить воздух. Например, отсняли мы серию фотографий в одном месте на носу, времени осталось немного, а нужно еще на корме у пушек и у винта пофотографировать. Мужчины включают скутера, я цепляюсь за ноги инструктора, и мы паровозиком летим к пушкам. Вода при этом меняет свои свойства – становится упругой и при неправильном положении ощутимо похлопывает тебя по выступающим местам. Внизу пролетают цистерны, вагоны, танки, ящики со снарядами, покореженные железяки… Долетели до места, отработали фотосессию, и обратно к канату. Веселое это занятие! Осталась у меня мечта – попасть как-нибудь сюда так, чтобы была хорошая видимость (говорят, такое бывает) и обойти рэк на скутере полностью, увидеть с «высоты рыбьего полета».
Погружения на «Тистлгорм» были и дневные и ночные, и с сильным течением и потише, по палубе мы прошлись не раз, и трюмы облазили, и разочек даже в «синьке» всплывали, перепутав направление к нашей шамандуре. На шамандуры, наверное, хорошо бы номера вешать, перепутать их при плохой видимости очень просто.
А еще запомнился результативный журналистско-авторский семинар. Представьте себе – созваниваемся с нашим постоянным автором, который живет в Шарм-эль-Шейхе, и так запросто назначаем «встречу на «Тистлгорме». И действительно, на второй день приходит единственный дейли-бот из Шарма, а с него нам машет рукой Игорь Кот. Зодиак привозит его к нам на «Талу», нагружаем Игоря авторскими экземплярами журнала, а потом вместе идем на дайв. Инструкторство – вторая натура. Перед дайвом я пожаловалась Игорю, что почему-то стала хуже дышать, а еще рассказала, как заблудились ночью на рэке. Возможно поэтому весь дайв он опекал меня, что-то подсказывал, выводил в нужном месте четко по графику, и наверху давал полезные советы. Адышу я по его мнению хуже, чем обычно, потому что слишком волнуюсь, расслабленнее надо быть. А ведь верно – действительно волнуюсь, боюсь опять заблудиться. Хотя, теперь уже вряд ли, старательно засекаю ориентиры.
Ночь, конечно, оставила незабываемое впечатление: большая продавленная железная туша корабля, уходящая в темноту в обе стороны и два маленьких человечка с фонариками, вылезшие из темных трюмов и разошедшиеся во мнении, куда возвращаться… глубина тоже стихия… Хочу еще раз на «Тистлгорм» ночью, да так чтобы никого вокруг, просто повисеть на одном месте, выключив фонарь (недалеко от каната), и послушать ночь на глубине.
В тот раз, с Игорем Котом мы лазили по «дневным» трюмам. Посмотрели раскуроченные мотоциклы и автомобили со снятыми рулями. Кто-то, похоже, даже винтовку из ящика пытался вытащить. Кому и зачем это нужно? Таинственная и загадочная вещь на глубине, покрытая налетом кораллов и истории, на поверхности превращается в обыкновенную ржавую железяку. Кроме пушек, машин, танков, мотоциклов и других железных зверей, на «Тистлгорме» еще и рыбы интересные водятся. Я лично видела и рядом плавала со стаей «во-о-от таких»
рыб – бэтменов. Правда, очень большие, не на полный размах рук, но на половину – точно. И полосатые рыбы – бабочки там большими стаями ходят, а сбившуюся в трюмах в плотное облако мелочь глассфишей приходилось периодически разгонять руками, чтобы не мешала фотографировать.
В кармане моего жилета постоянно лежит флаг нашего журнала. Фотографировать его во всех водах, где мы погружаемся – это уже обязательный ритуал. Так что флаг – это полноправная часть снаряжения, которая также опресняется, сушится и снова прячется в карман вместе с буем.
